Хватка жгутов резко ослабевает. Но сам освободится не успеваю. Их сильный рывок отправляет меня в полет. Воздушный щит помогает мне стабилизироваться и остановиться. А мой питомец в это время быстро продвигается по одному из жгутов монстра по направлению к телу-лепешке. Его пройденный путь отмечается исхудавшей и словно увядающей плотью противника. Гидра изо всех сил пытается стряхнуть или прибить другими жгутами теневого паука, но на него ее физические воздействия не оказывают никакого влияния. На моих глазах питомец даже немного увеличивается в размерах.

Решаю не оставаться в стороне. Спешу обратно, пуская в противника воздушные тесаки. Срезанные жгуты не спешат восстанавливаться. Обрезки иссыхают и скукоживаются.

Когда добегаю до тела гидры, к лепешке уже прилип Черный Амба. И лепешка эта начинает терять в объеме. Пара тесаков и оставшиеся жгуты и длинная шея отлетает в сторону. Поддавшись импульсу Психа успеваю куснуть один из срезанных жгутов.

Гадость несусветная. Вялая полусухая хрень, вяжущая ротовую полость и прилипающая к зубам. А через секунду появляется сообщение от Системы.

А на иссушенной лепешке с довольной сытой мордой строит мне глазки Черный Амба. Он значительно вырос. Теперь чуть ниже моего колена. Его тело и лапки надуты, словно шарик.

Хренасе он энергии выпил!

— А ты не лопнешь, деточка?

На что питомец изображает, что облизывается.

[— А теперь представь, как бы паучок вырос, заполучи он не изнеможённую нами гидру, а здоровую. С полным энергетическим запасом. Эта-то почти перестала регенерировать, когда Амба на нее прыгнул.]

— Что же ты не проснулся сразу? — спрашиваю паука, протягивая к нему руку. — Меня тогда по земле не валяли бы.

Питомец протягивает лапку навстречу, жмурясь как сытый кот, и всасывается в руку. А я тут же ощущаю некие изменения.

[— Теперь ты можешь легче, и на больший процент сливаться с тенями.]

«— Хорошая новость. Что там с поглощением плоти гидры? Какие бонусы?»

[— Пока перевариваю…]

Аолуппо осторожно подходит к трупу твари, трогает погрызенным мной кончиком длинной палки. А убедившись, что туша-лепешка не спешит дать сдачи, да, и вообще не подает признаков жизни, начинает радостно лупить ее ногами. При этом что-то приговаривая. Затем, задирает руки вверх и счастливо восклицает:

— Уухуу!

Ага. Уху-уху. Радуется, словно сам завалил монстра.

[— Что за несправедливость?! Ну, почему так?!]

«— Чего разорался-то?»

Оказывается, появился результат поглощения плоти гидры. Мое новое свойство. Но не ожидаемая сверхкрутая регенерация, такая желанная Психом. А совершенно иное. ИскИн очень сильно расстроен, так как думал, что с той скоростью восстановления, которая была у твари, меня убить станет задачей очень трудно осуществимой. Вместо его мечты у меня имеется тридцати процентная возможность, при соприкосновении с любым существом, заблокировать тому возможность воспользоваться какой-либо способностью к перемещению в пространстве. Особенность называется Оковы неизбежности.

В отличие от Психа мне и название и само свойство новой особенности нравится. Она же дает хороший шанс не дать сбежать противнику каким-нибудь телепортом. Радоваться надо такому подарку, а не расстраиваться. Жаль, вероятность срабатывания только тридцать процентов.

[— Думаю, у самой гидры этот процент был выше. Или вообще стопроцентный. Ладно. Согласен. Хорошее свойство получено. Но все равно чувствую себя неудовлетворенным. Может, найдем сбежавших кошек-ёшек? Их куснем. По-любому, с них получим что-нибудь хорошенькое. Прямо чувствую это! Макс, побежали искать!]

«— Ты дурак?! Я дикобразом быть не хочу! Да, и с ежами у меня с самого начала не заладилось. Лучше нам вообще обходить подобных созданий стороной».

[— Трус!]

«— Сам трус!»

[— У тебя даже достижение говорящее есть, так что не отнекивайся. Хотя…]

«— Что хотя?»

[— Похоже, это не совсем трусость…]

«— Ты о чем?»

[— У тебя психологическая травма. Связанная именно с ежами. Был в твоей жизни момент, когда эти милые создания тебя сильно обидели. И заставили позорно бежать. Теперь память об этом инциденте мучает тебя и…]

«— Да, иди ты!»

Через десять минут я снова готов отправляться в путь. И не один. Со мной идет Аолуппо.

По некоторым уже знакомым мне выражениям и словам, а также разнообразным выразительным жестам и кривляниям я понял, что тот готов сопровождать героя в боевом походе. И да. По его понятиям я герой. Еще бы, ведь в одиночку завалил самого тууютоака. А это даже пятерке ануунаков не всегда под силу. А, значит, я не какой-то там захватчик Мурри и враг муу, из которого нужно делать кууяка, а достойный уважения разумный. С которым незазорно, а даже почетно, надавать по сусалам в край обозревшим в последнее время ануунакам. Ну, и парочке чудовищ по пути.

Свою маму парень отправляет в какое-то убежище, а мы мчимся навстречу героическим приключениям.

И вот на такой волне, примерно через тройку часов, я оказываюсь связанный по рукам и ногам. Вокруг моей шеи намотан кожаный ремень, что держит в руках, на манер поводка, Аолуппо.

— Вой кууяка! — пиная меня ногой, гордо сообщает парень парочке дозорных ануунаков.

Глава 27

Аолуппо собой доволен. В его руках новенькое копье с массивным костяным наконечником. Таким и рубить, как секирой можно. А на теле броня из шкур и мехов. Качественная, и, я бы даже сказал, красивая и стильная. По крайней мере, на парне смотрится она отлично. Но, на мой взгляд, слишком уж теплая для местной погоды. Если бы мне пришлось ее надеть на себя, то точно бы быстро взмок. Но абориген выглядит свежим и бодрым.

— Уиилло хунно хо, — заключает один из ануунаков, поворачивая мою голову за подбородок в разные стороны. Так сказать рассматривая и оценивая товар.

Выглядит он не как воин, что стоит рядом с ним и приодет так же, как и Аолуппо. Одет, оценивающий меня муу, тоже в шкуры и меха, защищающие его тело. Но вместо куртки длинный и широкий меховой плащ-накидка из цельной шкуры неизвестного мне зверя. С капюшоном, что надвинут на голову. И капюшон этот искусно выполнен из звериной головы. Кажется, будто лицо мужчины выглядывает из раскрытой зубастой пасти с огромными клыками, а не из элемента одежды. А глаза сверкают крупными прозрачными желтыми камушками. Вместо копья или меча вооружен этот муу серповидным костяным клинком. А второй ануунак, тот что воин, видно по поведению находится в подчинении у этого.

Мужика с серпом зовут Уурк, с копьем Иискуу. И если второй двадцать пятого уровня, то первый двадцать седьмого.

Оба радуются, гады. Еще бы. Такая добыча, как я, редкая. За людьми или представителями других рас им приходится выпускать за границы своего огромного леса специальные ловчие отряды. Такие рейды долгие, и вдали от своего главного дерева все муу слабеют. Потому, ходить в такие походы опасно. Сами же люди и представители других рас доходят до границ леса муу очень редко. Да, и то почти сразу гибнут в клыках хищников. И поэтому гладить и целовать корни главного дерева всех муу в последнее время отправляют самих муу. Вернее, нуунаков. Их, как бы, благородным ануунакам не жалко.

Вообще, по объяснениям Аолуппо, когда-то давно… Так давно, что людей, вроде как, и не существовало на Мурри, у муу не было разделения на нуунаков и ануунаков. Такое явления случилось позже, когда появилась новая молодая раса, что стала постепенно вытеснять аборигенов с их территории. Так гласит история муу. Хотя, может и разделение появилось раньше. Откуда именно появилось человечество и другие подробности об этом в этой истории не имеются.

Как я понял, все негативные явления, что произошли с аборигенами, они связывают бесспорно с людьми. Вообще любые. Даже в поносе, напавшем на сожравшего немытые корнеплоды юнца, виноваты представители человеческой расы. Как и в обычных неудачах или ошибках в работе.