Владимира Юрий серьезно озадачил, сообщив, что он остается наместником во всех взятых им прибалтийских землях, от реки Пярну до Вислы. Ему поручается устройство в этих землях уездов и волостей, строительство пограничных крепостей, прием в поместья владимирских дружинников и переселенцев из Черниговского, Киевского и Переяславского уделов. Стол новой земли Юрий повелел на первое время поставить в городе Риге. Затем, построить новый столичный город в устье Немана, назвав его Владимир-Балтийский.
Иван Васильевич с огромным удовлетворением осознал, что зловонная опухоль из государства немецких рыцарей в прусской земле больше никогда не появится. Юрий успел вовремя. Пруссия останется славянской. И вскоре станет Русской. Как и вся Прибалтика.
Убедившись, что брат Владимир все осознал и готов взяться за новое дело, что приказные люди уже вовсю работают с новыми землями, Юрий отбыл в Полоцк, оттуда по новой дороге в Смоленск и далее во Владимир.
23. Новые земли…
Во Владимире князя ждали с нетерпением. На пристани ладьи встречала толпа народа. Войско из Булгарии уже давно вернулось. С огромными, просто баснословными трофеями.
Одних коней пригнали 22 тысячи. В большинстве — низкорослые, но очень крепкие и выносливые монгольские лошадки. Хотя, было и три сотни породистых скакунов арабских кровей, очевидно, принадлежавших убитым монгольским военачальникам.
Отличных доспехов и оружия привезли 7 тысяч комплектов. Особенно понравились дружинникам монгольские сабли из узорчатого железа, именуемого булатом, легкие, прочные, острые и упругие.
Золота, серебра, и драгоценной утвари в торбах вьючных монгольских лошадей обнаружилось, по оценке Податного Приказа, на 223 тысячи гривен. Особенно впечатлили Голову Податного Приказа боярина Путяту два железных сундука немалого размера. Сундук побольше был заполнен золотыми украшениями: перстнями, ожерельями и серьгами с крупными самоцветами. Меньший сундук был полон самоцветными камнями: изумрудами, рубинами, алмазами и сапфирами. Эти сундуки, очевидно, принадлежали убитому темнику монголов Джебе и бежавшему с поля боя темнику Субэдэю.
В целом, трофеи Путята оценил в два с половиной податных сбора со всех земель Владимирских. Такого разового дохода казна Владимирская не видела никогда.
Очевидно, монгольские воины самую ценную часть взятой ими добычи не отсылали караванами в свои становища, а возили с собой, для пущей сохранности. А ограбили они до прихода в Булгарию богатые земли хорезмшаха, земли персов, армян, грузин, аланов, половцев, а также убитых русских князей с дружинниками. И попали все эти сокровища в руки Великого князя Владимирского. Эмиру Ильхам-хану Булгарскому досталось примерно столько же.
Отдохнувший за время похода Юрий решил не откладывая, провести празднование потрясающей удачи. За один год было нанесено поражение чрезвычайно опасному противнику, взяты с побежденных богатейшие трофеи, присоединены к Владимирскому княжеству семь княжеств и земель, с которых тоже получены немалые виры и трофеи.
По случаю успешного окончания походов во всех монастырях, храмах и церквях служили благодарственные молебны. Благовестили колокола.
Праздник затмил собой все предыдущие. Князь денег не пожалел. Город Владимир гулял трое суток не переставая. Столы в палатах дворца заполняли яствами и хмельными медами с утра до вечера. Бояре, дружинники в ранге десятника и выше невозбранно в палатах пили ели, пели песни и плясали.
Рядовым дружинникам и смердам накрыли столы во дворе детинца, благо легкий морозец и выпавший снежок сковал всю грязь и сырость. Яства и питье на столах постоянно обновлялись дворцовой прислугой.
За порядком следила городская стража — единственные в городе трезвые мужи. Впрочем, дежурили они посуточно. Упившихся, чтобы не замерзли, относили в клети детинца, где были положены соломенные тюфяки.
Черному люду три дня в кабаках за счет князя наливали по немаленькой чарке.
Гуляли и в Боголюбове, и в Юрьеве, и в Ростове, и в Суздале, во всех городах коренной Владимирской земли.
Всем участникам похода в Булгарию князь выдал награду. Рядовым дружинникам и смердам — по 2 гривны и по 1 лошади, военачальникам — в соответствии с рангом.
Затем заслушал отчеты Голов Приказов. Выдал им новые указания.
Дорожному Приказу повелел строить дороги к стольным городам новых уделов: Псков — Рига, Полоцк — Шауляй — Владимир-Балтийский, Рязань — Новосиль — Новгород-Северский — Чернигов — Киев — Переяславль. А также строить дорогу вдоль южных границ русских земель: Рязань — Кузьмина Гать — Елец — Курск — Вырь — Лубно — Воинь — Корсунь.
Юрий поиграл с детьми, засвидетельствовал уважение супруге — наместнице Черниговской. Правда, наместницей Агафия Всеволодовна была чисто номинальной, по-прежнему занимаясь детьми, княжеским двором и дворцом.
Ввиду появления в казне весьма значительных средств, поступивших помимо Податного и Судебного Приказов, для контроля за расходование денег написал «Уложение о казенном Приказе», учредил сам этот Приказ и назначил дьяка.
По уложению, все денежные средства, собираемые в государстве, должны поступать в этот Приказ и расходоваться по указаниям князя. В ведение этого же Приказа передал и печатание монеты, ранее находившееся в ведении Секретного Приказа. Впрочем, само печатание монеты осталось в том же месте, но учет и расходование денег князь закрепил за казенным Приказом. Головой Приказа назначил боярина Никифора, ранее бывшего Головой Столичного Приказа. На его место назначил дьяка Столичного Приказа Андроника.
На традиционный зимний объезд южной границы Юрий направил вместо себя Голов Воинского и Пограничного Приказов Пантелея и Устина. Сам Юрий решил объехать за зиму вновь присоединенные земли.
Одну треть, прибывших из Булгара и уже отдохнувших войск, направил в Рязанский удел, войско из которого ушло в Чернигов, Новгород-Северский и Переяславль. Одну треть отправил на подкрепление в Балтийский удел брату Владимиру, одну треть оставил во Владимире.
Пантелею повелел вдвое увеличить прием отроков и юнаков в дружины Владимира и уделов. В новых уделах воинского люда было маловато. Большинство гридей погибло на Калке.
Сделав все необходимые распоряжения, Юрий выехал в Чернигов. Чтобы меньше уставать в зимней дороге, еще перед отъездом в Булгар он повелел изготовить себе теплый возок с железной печкой, ложем, столиком и креслом. Чертеж возка нарисовал самолично. Возок тащила пара сильных коней.
Для наложницы Дуняши заказал еще один возок, поменьше. Все же, князю уже стукнуло 35 лет. Следовало беречь здоровье. В непрерывных хлопотах у князя раньше как то не было времени подумать о своих личных удобствах.
В молодом здоровом теле Иван Васильевич, уже давно ощущавший себя Юрием Всеволодовичем, усвоил многие привычки юного князя. Да и не принято было в 13 веке князю путешествовать в возке. Обязан быть впереди своей дружины, на лихом коне! В любую погоду, зимой и летом, в стужу и под дождем!
А ведь глупость это! Впереди должен быть сотник. Даже тысячник должен быть в тылу боевого порядка, видеть бой и управлять им. А князю на поле боя и вовсе не место. Для этого воеводы есть. А князь должен думать. И, все обдумав, повелевать. Так что, пора ввести новую моду на удобные кареты летом и теплые возки зимой. Скоро князья и бояре завалят тележников, кузнецов и столяров заказами на такие же возки, устраиваясь в тепле, в мягком кресле перед столиком, подумал князь.
Затем Юрий достал сумку с письменными отчетами дьяков всех Приказов и с большим интересом приступил к их вдумчивому изучению. Возок, плавно покачиваясь, скользил на широких, обитых железом полозьях по укатанному снегу столбовой дороги. Днем сквозь застекленные окошки поступало достаточно света. А в наступивших вскоре вечерних сумерках зажег масляную лампаду. Доклады приказных Голов следовало критически проверить.
Охрана и обслуга князя ехали верхами о-двуконь. Припасы везли на легких пароконных санях. Запряженных в возки князя и Дуняши коней меняли на ямских станциях. Правда, за границей Рязанского удела ямские станции кончились. Столбовую дорогу на Чернигов еще не начали строить. Скорость движения снизилась. Старый торговый тракт на Чернигов был довольно оживленным, выпадающий снег укатывали купеческие караваны. Однако, в селах и городках, где останавливались на ночлег, менять лошадей удавалось. До Чернигова доехали за 16 дней.