Нойоны, идите к своим туменам и готовьтесь к бою. Победа или позор и смерть!

Юрий спать не лег. Как и никто в гарнизоне города. С наступлением темноты в лагере монголов началась суета. Юрий повелел открыть огонь. Орудия дали залп зажигательными снарядами на максимальную дистанцию. Требушеты дали залп по стене. Яркое пламя разлившейся огнесмеси осветило поле.

Стало видно, что монгольские рабочие наращивают стену. Другие тащат к стене камнеметы.

Затем пушки и гауфницы ударили по камнеметам разрывными снарядами. Требушеты снова по стене — зажигательными.

Монголы, не обращая внимание на пламя и разрывы снарядов, упорно волокли камнеметы к стене. Не прошло и получаса, как уцелевшие камнеметы укрылись за стеной. Их оставалось еще десятка четыре.

Расчеты установленных за стеной камнеметов сразу начали обстрел. Сразу зажигательными снарядами. Целились они по городской стене. Требушеты начали метать огненные снаряды за стену.

Русские пушки били по камнеметам до последнего. Удалось разбить еще десятка два камнеметов. Но, вскоре вся напольная стена Рязани была охвачена пламенем. Уцелевшие защитники стены отступили в города.

С колокольни Юрию и находившемуся при нем Кондрату было видно, что Исетскую башню и прилегающие к ней стены противник не обстреливал. Зато густо сыпал зажигательный снаряды за стену.

Затем монголы пошли на штурм. Густые толпы с лестницами наперевес атаковали по центру. Пушка с Исетской башни била в толпу картечью. Огнеметы выпускали струи пламени под стену. Защитники стены бросали вниз разрывные и зажигательные бомбы.

Однако, уцелевшие монгольские камнеметы стали бить по центру по башне и стенам каменными ядрами. Вскоре они снесли весь заборол. Замолчала пушка, перестали работать огнеметы.Воинов снесли со стены ядрами и стрелами, запущенными в упор с вала. А затем волна атакующих перехлестнула стену и хлынула в город.

Расчеты двух уцелевших требушетов, стоявших за надвратной башней, подожгли свои машины и отошли за вторую стену. Немногие уцелевшие воины, оборонявшие стену, тоже отошли, вынося раненых товарищей.

Между тем, монголы в большом количестве накапливались под стеной, дожидаясь, когда выгорит циньская огнесмесь, отсекающая участок прорыва от остальной части города. Все новые толпы стекали со стены в город.

Наконец, огнесмесь местами выгорела. В сплошной полосе пламени появились проходы. Монголы устремились в них.

И уперлись в новую стену, с которой по ним били бронебойными стрелами многочисленные лучники. Монголы отвечали бронебойными и зажигательными.

Находившийся уже в городе нойон Гуюк приказал часть лестниц перетащить в город, чтобы использовать их при штурме второй стены. Через внешнюю стену уже лезли воины Кадана.

— Мой государь, может быть уже пора? — Спросил у Юрия Кондрат.

— Еще ждем. Пусть их накопится в городе побольше. Пусть сосредоточатся под стеной. Что бы первым залпом пушек и ручных бомб побить их как можно больше. Думаю, больше 30 тысяч они в город послать не смогут. Поскольку, частью сил они сдерживают Галаша и Гремислава, стерегут дорогу на Ивановск и ополченцев на засеках. А у нас в городе 20 тысяч человек. Так что, на стене мы их даже без пушек удержим. Хотя, лишние потери нам не нужны. Короче — пока ждем.

Через четверть часа монголы подтащили к новой стене лестницы. В свете все еще горящей напольной стены, на новой стене закипел бой. Юрий повелел дать первый сигнал. Ударилколокол.

Вниз со стены посыпались ручные зажигательные бомбы, за ними — разрывные. Загрохотали разрывы. Под стену ударили струи огнеметов.

Монголы отхлынули от стены. Однако силы их все прибывали. Уже все четыре атакующих тумена оказались в городе. Все лестницы с внешней стене подтащили к внутренней. Нукеры рассредоточились по всей длине стены. Их оказалось, на взгляд Кондрата, не менееполусотни на сажень стены. И не менее одной лестницы на пять саженей.

— Как бы не смяли нас, если все дружно бросятся? — высказал опасение Кондрат.

— Не сомнут! — Уверенно заявил Юрий. — Мы еще наш главный аргумент на стол не выложили.

У монголов завыли трубы. Командующий штурмом Гуюк дал сигнал. Накопившаяся в сотне шагов от стены огромная толпа воинов с грозным ревом пошла на приступ. Когда они подбежали на половину расстояния до стены, Юрий хлопнул по плечу звонаря. Тот уже давно раскачал тяжелый язык, не позволяя ему, однако, ударить в стенку колокола. Звонарь налег на веревку,удар большого набатного колокола перекрыл рев монголов.

Артиллеристы быстро убрали щиты, прикрывавшие бойницы. Три сотни орудий выбросили навстречу атакующим длинные языки пламени. Грохот орудий сотряс крепостные стены. Сотня пушек ядрами и две сотни гауфниц картечью ударили в упор по атакующим. Отстрелявшись, артиллеристы снова закрыли бойницы щитами.

Ядра пробивали всю атакующую толпу насквозь, разрывая воинов на куски десятками. Картечь выбивала в толпе целые поляны. Залпом было убито не менее трех тысяч нукеров.

Но, остальных это не остановило. Толпа замерла ненадолго. Может быть, на минуту. Затем оглушенные грохотом и ослепленные вспышкой нукеры опамятовались и снова ринулись вперед. Приказ хана все твердо усвоили. Да и добыча манила. О том, что воины захватили на башне урусутский огнебой и два огнемета, знали уже все. Помнили и о назначенной за них награде.

Лестницы были приставлены к стене. Нукеры полезли вверх. Со стены снова полоснули по толпе длинными языками пламени огнеметы. Под стеной во множестве разбились и полыхнули горшки с огнесмесью, загрохотали разрывы больших ручных бомб.

Вопили раненые, катались по снегу горящие и обожженные. Их пытались тушить снегом. Но, на стене снова закипел жестокий бой.

Артиллеристы, перезарядившисьс максимальной скоростью, открыли бойницы и выпалили прямо в толпу. Теперь орудия грянули россыпью. Нукеров, оказавшихся напротив бойниц разорвало на куски, а куски расшвыряло в лица их товарищам.

Но, залитые кровью нукеры продолжали лезть на стены.

— Ну надо же, какие упорные бойцы! — Похвалил монголов Юрий. Два залпа в упор выдержали! Это до сих пор мало кому удавалось.

Упорная сеча, не на жизнь, а на смерть, продолжалась. Лезущих по лестницам монголов рубили топорами, кололи копьями, лестницы вместе с висящими на них нукерами отпихивали от стены. Но, монголы лезли на стену, не взирая на опаляющее их пламя и засыпающие их осколки разрывных бомб. Боевое бешенство охватило нукеров.

Сверх ожиданий Юрия, нукеры выдержали целых пять залпов. На большее их не хватило. В прямом смысле этих слов. Из примерно 25 тысяч, по оценке Кондрата, перелезших городскую стену, на ногах оставалось еще тысяч шесть. Лишь один из четырех, пошедших в бой.

Остальные побежали. Бешенство боя сменилось безумием паники. Лишь у некоторых хватило самообладания прихватить лестницы. За то время, пока они бежали до стены и перебирались через нее, им в спину грянул еще один залп. Нукеры в ужасе прыгали вниз с трехсаженной стены. Многие поломали ноги.

Свой резерв Бату в бой не послал. Ослепительные вспышки выстрелов и почти непрерывные громовыераскаты, доносившиеся из города красноречиво свидетельствовали, что атакующие тумены попали в коварную ловушку царя Юрия. Тот явно расположил большую часть своих огнебоев не на городской стене, а в самом городе. И толпы нукеров, хлынувшие обратно через стену в ров, не слишком удивили хана. Только вот, маловато их было.

До рассветы темники, тысячники и сотники собирали остатки туменов. Утром Бату снова созвал совет нойонов. Собрались в том же составе. Отсутствовали погибший в городе Гуюк. Его разорвало прямым попаданием пушечного ядра.

Наибольшие потери понес тумен Гуюка. В нем осталось всего 5 сотен нукеров. У Кадана выжило 1400 воинов. В тумене Орду насчитали 2300 нукеров, у Тагкута — 3300 воинов. Все вместе они не составляли даже одного полнокровного тумена. Потери были ужасающими. Убитыми и тяжело раненными четыретумена потеряли 18 тысяч воинов.