Венчают широкую и высокую грудь две головы. Причем, уродливые. Основная — медвежья. Объемная башка химерного выродка, только начавшая свои изменения. Потому еще узнаваемая. А вот лосиная, чья шея вырастает из затылка под углом и в сторону, больше похожая на крокодилью, распознается только за счет могучих характерных рогов.
До кучи все это жуткое великолепие, то есть тело, конечности и головы, пронизаны многочисленными шевелящимися и пульсирующими жгутами и нитями какой-то дряни. Мерзости. В некоторых местах эта хрень образует причудливые шляпки грибов бледно серых и гнилостно-черных оттенков.
[ — Макс, твои органы восприятия окружающего мира, такие как глаза, передают совсем уж отвратную картинку. Лучше их закрыть и не видеть то, что сейчас видим. Имел бы я свои личные органы, схожие по специфике с твоими, точно блеванул бы! ]
' — Закрывать глаза не советую. Тогда будет еще хуже.'
[ — Что уж может быть хуже? ]
' — Например, в скором времени нас съедят. А зная, какую гадость из себя представляешь ты, то срыгивать будут уже нас.'
[ — Фуу! Беее! В такие моменты я жалею, что испытываю чувства, эмоции и влияние твоих гормонов. Оттого, что ты описал мне стало еще хуже! Давай я возьму твои органы под контроль и сделаю преследующей нас Шиссе гадость? ]
' — Это как же?'
[ — Блевану как следует. А она точно поскользнется на этой отвратительной луже, чему будет еще способствовать мокрая трава. Как тебе план? ]
' — Твой план — отстой! И скажу что ты скатился интеллектом до тупого фантазера!'
[ — Эй! Не оскорбляй! Просто в последнее время становится как-то лениво напрягаться, думать, высчитывать. Хочется просто расслабится… Потупить… ]
Писец! Будто других проблем у меня нет! Еще и ленивый ИскИн на мою голову!
Я уже довольно близко к непонятно чему с головой медведя и лося. Потому могу увидеть системную подсказку.
??????
?????????
И она мне нихрена не подсказывает и вообще никакой информации не дает.
Часть крупных корней, оплетающих тушу монстра, приходят в движение. Три в стремительном полете вытягиваются в мою сторону, два ныряют в землю.
Отвечаю парочкой воздушных тесаков, и отпрыгиваю влево. Одно заклинание слегка подрубает тянущийся корень, второе оставляет неглубокую борозду на груди омерзительного нечто. Кровь в разрезе не появляется. Там вообще никакой жидкости не наблюдаю. Шрам быстро стягивается тонкими нитями мерзости и срастается.
Корни меняют направление, пытаясь меня достать. Я же продолжаю уворачиваться, пытаясь хоть как-то навредить уродливому существу своими воздушными заклинаниями. И все ближе и ближе продвигаюсь к этой твари. Клики также не наносят серьезного урона корням. Гвоздик оставляет многочисленные ровные отверстия в древесине, но они быстро зарастают и это не снижает корневую подвижность.
Шисса меня почти догоняет. А я не останавливаюсь. Мчусь вперед.
Успеваю увернуться и от выскочивших из земли корней. И пригнуться, пропуская над собой хвост Зверь-бабы, что наконечником вонзается в лоб лосю. Пускаю град воздушных дисков прямо в пасть медвежьей башки. Она уже совсем рядом. Оскаливается еще шире. Метра три до нее.
«Чутье», что и так неслабо припекало и скипидарило мне пятую точку, резко усиливает давление. А в меня от кучи-вонючи (запах тухлятины, гнилья, плесени и еще какой-то убойной гадости) выстреливают многочисленные жгуты и нити мерзости. Пространственный скачок!
И я уже высоко. Над тварью, в которую на всей набранной скорости врезается Шисса. Нити и жгуты, предназначенные мне, впиваются в нее. Она отвечает своими когтями, раздирая плоть мерзлотной туше. Вгрызается зубастой пастью. Орудует смертоносным хвостом.
Медведо-лось не остается в стороне. Отвечает своими мощными лапами с когтями и обеими пастями. Рвут противники друг друга самозабвенно. Я, планируя на щите, помогаю воздушными тесаками сверху. Больше акцентируя внимание на мерзкой туше. Так как Шисса — она одна. И представляет угрозу только своим смертоносным телом. А вот мерзость… Ее много. Она управляет сотнями организмов. Гадость эта намного опасней измененной мутациями циасши.
Результат боестолкновения мне пока не нравится. Раны одинаково быстро зарастают у обоих соперников, но тело Шиссы все больше и больше покрывается нитями мерзости.
Опять «Чутье» усиливает ментальный натиск. И угроза чувствуется как бы сверху и со всех сторон.
[ — Ветви! Берегись! ]
Только после подсказки Психа обращаю внимание на то, что вокруг площадки сражающихся образовался купол из все более густо сплетающихся ветвей. Пока еще довольно широкий и высокий. Дополнительными связями служат жгуты и нити мерзости. Купол постепенно уплотняется и сужается. Я же нахожусь под самым сводом. А несколько гибких древесных побегов и жгутов мерзости устремляются ко мне.
Изо всех сил стараюсь увернуть и отбиться с помощью заклинаний и клинков. С сужающегося и еще больше опускающегося свода начинают осыпаться тонкие еле видимые обрывки нитей мерзости и какая-то пыль. Мне приходится снижаться чтобы не контактировать с куполом, что полностью перекрыл мне видимость наружного пространства. Теперь Пространственный скачок могу применять только внутри свода.
Я все ближе к сражающимся монстрам. Плотность жгутов и ветвей вокруг меня возрастает. Вообще весь обзор перегораживается ими…
Но тут я вижу спасительную дверь. Деревянную, покрашенную белой масляной краской. Очень знакомую дверь. Это же проход в комнату тети Маши. Дергаю ручку. Дверь с привычным скрипом открывается. И я оказываюсь в коридоре. Это же дом в деревне. Мне улыбается бабушка. Интересно, а она купила горячий батон белого? Такой, что можно оторвать хрустящую корку и вгрызться в эту вкуснятину.
— Быстрее! Поторапливайся! — подгоняет меня бабушка. И указывает на другую дверь в коридоре. — Опоздаешь на свадьбу к Алешеньке!
«Так он же мелкий еще!» — хочу воскликнуть я, но почему-то не выходит.
Да, и не хочу. Меня больше интересует изменившийся интерьер. Но в дверь я все же вхожу. Оказываюсь в гараже автомастерской.
— Масло течет, — сообщает мне Серега Туманов.
Но меня в этот момент подхватывает волна. Поднимает высоко. Только сейчас оглядываюсь и понимаю насколько она огромна. Прямо сейчас я проношусь на огромной скорости прямо над девятиэтажкой! И гребень волны надо мной начинает загибаться. Сейчас вся эта водная масса опустится на меня. Опрокинет. Закрутит. Сдавит…
— Да, очнись ты! — кто-то кричит мне в ухо.
Может, краб?
[ — Очнись!!! ]
Голос Психа вырывает меня из дебрей сновидений. Ему помогает рык Шиссы.
Какая нахрен бабушка, тетя Маша и какой-то Сергей⁈ Вообще таких людей не помню!
Получается открыть только один глаз. И то с трудом. Второй чем-то залеплен. А открывшимся приходится все рассматривать через частые нити мерзости… Словно марля. Вот она весит на веревке и сушится. Сквозь окно пробивается яркий солнечный свет. И на его фоне я четко вижу кружащиеся пылинки. Как звезды в космосе…
[ — Эта дрянь пытается прорасти тебе в кожу! ]
Что? О чем он? Где тут в космосе…
[ — Макс! ]
Твою мать! Только сейчас понимаю, что опять чуть не отрубился. Что за фигня происходит⁈ Закипающая ярость из-за неразберихи со мной происходящей дарит немного бодрости.