– Знаю, – мрачно ответила Авдотья, – Греет постель Пахорукову. Папаня ее – бывший муж Арины Николаевны, – девчонку с толка сбил.

– Пахоруков… Пахоруков… Это ведь главный следак от СБ? По Ногайским?..

– Наверное. Знаю только, что от него многое в клане зависит. Вот Арины Николаевны муж и подсуетился. Арина Николаевна в молодости красавицей была, а Алия вся в нее, по внешности – даже больше, чем старшие сестры.

– Понятно…

Формально кланам предъявить нечего: любой договор – дело добровольное. Пока могли – исполняли, не смогли – расторгли. Против Октюбиных, кстати, и против Левиных, которые действительно разорвали отношения в результате почти полного обнуления всадниц, копали с заметной ленцой. А вот против четверки, бывшей когда-то великой, развернулась целая компания – слишком демонстративно они попытались надавить. Попытались и просчитались. Бывает. Череда смертей, лихо выкосившая и продолжающая выкашивать их руководящий состав, одинаково могла быть как действиями внутриклановой оппозиции, так и действиями забелинской гвардии – уж слишком лучился мстительным довольством в редкие встречи Серега, еще не умеющий абстрагироваться от эмоций как его мать. Кланы-отказники сейчас судорожно пытались вернуться обратно на позиции, но при этом не учли, насколько они всем встали поперек горла: им вредили везде, где могли: их грузы застревали на таможне, на их производствах тут и там случались аварии, их представителей арестовывали за любые «шалости», на которые раньше повсеместно закрывали глаза. «Кровавую Аврору» – дальнюю родственницу Ведьмы взяли прямо в «Матрешке» за почти невинное приставание к паре студентов, как по мне – так чистая подстава. До нас с Максом там годами случайных людей не появлялось.

А еще, в связи с тем, что гужевой транспорт в этом мире до сих пор не превратился в экзотику, резиденции и офисы кланов вне договора неизвестные «доброумышленники» на самом деле закидывали навозом – Арина ничуть не преувеличила, когда рассказывала о своих прошлых бедах. Здесь нет небоскребов, а до четвертого-пятого этажа какаху вполне вероятно докинуть. И полиция вдруг дружно разучилась бегать, ловя хулиганов. А в офисах, попахивающих натуральным, экологически чистым дерьмом, мне думается почему-то, многомиллионные сделки проводить трудно.

Совсем задавить кланы не получалось – слишком много экономической мощи скопили они за века. Но медленно и верно их корпорации начали ставить под жесткий контроль. Поэтому неудивительно, что кланы искали – и находили! – любые точки давления на власть. Пахоруков – полностью оправдывая фамилию – в деле Ногайских забуксовал. Теперь понятно почему. Видимо, в связи с фамилией – руки не там заблудились. Пусть я служил в СБ очень и очень формально, занимаясь по сути совсем другой деятельностью, но связей в этой структуре успел набрать порядочно, чтобы быть в курсе основных слухов. «А ведь если Зульке только-только восемнадцать исполнится, то Алие вряд ли больше шестнадцати…» – мелькнула мысль. И так невысокое мнение о Пахорукове опустилось вообще ниже плинтуса, испортив заодно настроение.

– Сама-то как? – повторил вопрос.

– Верчусь, как могу, кручу баранку. Я же по происхождению не клановая, меня почти сразу выпнули. Наскребаю теперь на билет в Петербург, там хотя бы все знакомо… Михаил Анатольевич, а возьмите меня к себе?! Я ведь…

– Заметано! – перебил ее мой – не мой голос. Какая-то часть меня упорно сопротивлялась – стиль вождения Авдотьи пугал до невозможности. Но с другой стороны… я не водитель, у меня даже в прошлой жизни прав не было, но километров я намотал немало. И как уверенный пользователь способен отметить, что, несмотря на мою наверняка поседевшую шевелюру, ни одного местного правила наш автомобиль не нарушил. И еще: я помнил, что Дуня – вполне управляемая. Когда нужно, она способна наступить на горло собственной песне и ехать, как удобно пассажиру.

– Чтобы не забыть: вот адрес, – на фирменной визитке, лежащей в коробочке на панели, с обратной стороны накидал каракули, – Это моя сестра. Она в положении, поэтому никаких твоих штучек! – грозно глянул на таксистку, теперь уже бывшую, – Пока я не в Москве, поступаешь в полное ее распоряжение.

– А к вам? – чуть разочарованно спросила Дуня.

– А ко мне – когда я полностью сюда переберусь, – от шоферки полыхнуло острой радостью, – Сколько стоит нормальная машина?

– Нормальная?.. – испытующий взгляд измерил меня с головы до ног, – Нормальная… смотря чего вы хотите?..

– Дуня, я хочу всего и сразу. И удобную, и скоростную, и представительскую.

– Тогда это три разные машины, – мой запрос ее подгрузил, – Впрочем, пять тысяч, потянете?

Озвучивая свои требования, я был готов и на пятьдесят – цен на автомобили я абсолютно не знал.

– Напиши мне свой счет.

– А?..

– Счет, куда перечислить деньги.

– М-м-м… у меня нет, – от Авдотьи потянуло отчаянной безнадежностью.

– Тогда заведи за завтра и к вечеру скажи мне, куда перечислить деньги на машину. И куда потом перечислять тебе зарплату.

– Зарплату?.. Вы будете платить мне жалование?!

– Можно подумать, на Арину или сейчас ты за еду работаешь?! – возмутился я ее непонятливости.

– Ну…

– Бля! – не сдержался, поняв, что практически попал в точку, – Открыть счет, по-моему, стоит десять рублей, – всунул в холодную ладонь еще один червонец, – На месяц буду перечислять тебе две сотни, это без бензина! – клубок эмоций, метнувшийся ко мне, расшифровке не поддавался, – Авдотья! Дуня! – мои призывы до собеседницы определенно не доходили, – Да, Дуня же!!!

– Михаил Анатольевич! – вдруг очнулась она, мгновенно изменившись и приняв деловой тон, – Вас ждать?

– Я здесь возможно до утра.

– Значит, ждать. Я встану вон там, – указала она на пятачок напротив входа в особняк.

– На, поешь пока, – вытащил из-под полы реквизированный у охранниц сверток с бутербродами, который побоялся выкинуть на территории госпиталя и не догадался отдать Дарье, – Где-то полчаса меня точно не будет, а там – как пойдет.

– Спасибо! – очень-очень тихо донеслось мне в спину почти на грани слышимости. Устная благодарность подкреплялась идентичной эмоциональной волной. Итицкая сила, мне почти стало стыдно! Даже без халявных денег от «СалемитНикеля» две сотни для меня не являлись чем-то запредельным – мне платили больше, много больше. Сумма на самом деле не маленькая – пожив какое-то время впроголодь, цену здешним деньгам я знал. Но личный шофер – это чуть ли ни член семьи, а иногда и ближе, чем некоторые родственники, достаточно вспомнить имеющееся семейство Лосяцких. А я только что получил себе самого верного обожателя. И это стоит небольшого дискомфорта – привыкну!

– Жахнешь со мной водки? – спросила невесомая блондинка, выставляя на рояль два фужера и бутылку. Как уже подкованный в некоторых тонкостях отметил, что из таких узких высоких конусов полагалось пить шампанское, а отнюдь не сорокоградусный продукт причем не самого высокого качества – себе, например, я покупал из более дорогого ассортимента. Впрочем, как тара не подходила содержимому, так и «жахнешь» не вязалось ни с роскошной обстановкой, ни с ее хозяйкой.

– Э-э-э… наливай! – запоздало согласился, когда уже оба бокала оказались наполнены под завязку.

«Что со мной Дарья завтра сделае-е-ет?..» – жалобно проблеял внутренний голос, прежде, чем заткнуться – уже накатившая Нина требовательно смотрела на мнущегося в поисках хоть какой-то закуски меня, – «Эх!» – жахнул!

Поморщился, занюхал рукавом и им же вытер выступившие слезы.

– По второй?

– Воздержусь, я на лечении.

– Значит, попозже… – отставила свой конус Нина-Турбина.

– Что у тебя случилось?

– Жизнь у меня Миша случилась, просто жизнь… Спасибо тебе. Я ведь тогда почти решилась… А увидела тебя: сын ремесленника, ни красоты, ни ума, тощий, бледный, страшный… – «Спасибо, однако, люблю комплименты!» – А ведь всего добился! И две великие княжны бегают к нему, как течные сучки, и известен по всей стране, и даже сейчас: ему инвалидность грозит, а он рук не опустил, даже меня попытался подбодрить… Спасибо…