Из домов начали выбегать люди.

Наверное, когда начался обстрел, они все испуганно попрятались кто где — под столами, в ванных, под кроватями, — а сейчас, когда нас защищал купол Ванессы, выбежали узнать, что же происходит.

Кто-то уже успел одеться, кто-то наполовину, а кто-то вообще выбежал босиком, завернутый в одну только простыню или полотенце.

И по какой-то хреновой причине им всем понадобилось выпереться точно на середину дороги!

Я сжал зубы и рычаги на руле, заставляя мотоцикл снизить скорость, а потом вдавил большим пальцем кнопку клаксона. Тот противно загудел, но люди, казалось, и не собирались обращать на меня внимания! Толпа громко гудела, тыкая пальцами в небо, и будто вообще не слышали моего сигнала!

Чтоб вас всех!..

Я резко повернул вправо (переднее колесо подпрыгнуло на бордюре) и въехал на территорию перепаханного снарядами парка. Острые шашки на колесах вгрызлись во влажную землю, вышвыривая ее позади меня целым потоком, мотоцикл слегка повело, и я прибавил газу, чтобы его выровнять.

Утренняя, покрытая росой, трава не сказать, чтобы обеспечивала прямо хорошее сцепление, поэтому ехать на полной скорости я не мог — мотоцикл постоянно вело юзом, и зад так и норовил уйти в сторону. Кроме того, под переднее колесо то и дело попадались пеньки от срубленных снарядами деревьев и даже обломки разрушенной статуи, отчего переднее колесо постоянно переставляло, и мне приходилось буквально все свое естество сосредоточить на том, чтобы не разложиться!

На выезде из парка меня поджидал еще один сюрприз — рухнувшая статуя перегородила тот выезд, через который я собирался его покинуть. Конечно, она перегородила его не полностью, но куски, на которые она раскололась, были слишком большими, и слишком мало между ними имелось пространства для того, чтобы всерьез надеяться проехать между ними!

Час от часу не легче…

Улучив момент, когда по курсу будет несколько метров свободной земли без препятствий, я выбросил вперед левую руку, посылая вперед себя Старение, направленное на ближайшую секцию железного забора, ограждавшего парк по периметру.

С фигурных, изображающих побеги винограда, прутьев тотчас же слезли остатки и так побитой осколками черной краски, а еще через секунду, когда я уже практически коснулся ограды передним колесом, она и сама осыпалась ржавой трухой.

Я рефлекторно задержал дыхание, чтобы ржа не попала в нос, и, как только колеса коснулись дороги, прибавил газу.

Шины скрипнули по шершавому асфальту, счищая об него грязь и налипшую траву, и, оказавшись позади толпы, которая вышла дивиться на защитный купол, я снова полетел вперед по дороге.

Буквально через минуту гонки, каждую секунду которой спидометр показывал терминальные значения, я пересек границу защитного купола. Я это не просто увидел, — его сложно было не увидеть, — я это еще и почувствовал. Словно проткнул собой мыльный пузырь, только вот он не схлопнулся, а остался существовать за спиной. Странное ощущение. Никогда ничего похожего не испытывал.

И, едва только я пересек границу купола, как вокруг раздались взрывы…

Пока я находился внутри, они, грохочущие где-то вверху, приглушенные расстоянием и самим куполом, не воспринимались, как что-то опасное, я вообще практически перестал обращаться на них внимание.

Но теперь все изменилось.

Снаряды падали где-то впереди, в километре или даже двух от меня, но я отчетливо слышал, как они взрываются и даже, кажется, как визжат рикошетирующие от стен осколки…

А я ехал именно туда, где все это происходило.

На дороге внезапно возникла воронка от разрыва, и я, не успевая ее объехать, приподнялся на подножках и прибавил газу, чтобы разгрузить переднее колесо. Мотоцикл перепрыгнул воронку, ударившись картером о противоположный край, зад слегка потащило в сторону, но я прибавил газу, стабилизируя движение, и поехал дальше.

Разрывы все приближались и приближались, я уже начал слышать, как снаряды свистят над головой в конце баллистической дуги, прежде чем разорваться…

А потом, совершенно неожиданно, один из них взорвался прямо передо мной…

По ушам громко хлопнуло, зло и яростно прожужжали мимо осколки, и один попал даже в меня — лопнула Личная Защита. По мотоциклу глухо простучало.

Не знаю, выдержал Барьер все попадания или нет, но по крайней мере, двигатель не заглох. А значит — надо двигаться вперед!

Все повороты уже закончились, дальше до больницы практически прямой путь, возможно, я обгоню снаряды!

Я прижался к рулю поближе и еще сильнее выкрутил рукоять газа, загоняя тахометр в начало красной зоны и заставляя двигатель уже не реветь, а выть на максимальных оборотах!

Ничего, потерпит.

Немного осталось доехать, потерпит. Выдержит. А если и нет — хрен с ним, главное, быстрее!

Дома слева и справа мелькали с такой скоростью, что слились в одну серую сплошную стену. Там и тут постоянно слышался грохот снарядов, то с одной стороны, то с другой, и единственное, что можно было сказать точно — я действительно обгонял их волну! Медленно, но обгонял!

Если первый снаряд, который едва не попал в меня, упал далеко впереди, то сейчас они рвались где-то на одном со мной уровне!

Еще двадцать секунд напряженного воя двигателя и мелькающих мимо стен домов — и разрывы начали сдвигаться всё дальше и дальше, оставаясь у меня за спиной! Еще десять секунд — и я уже определенно их обогнал, осталось только добраться до больницы, я уже видел ее угол, торчащий из-за здания в трех кварталах от меня…

И в этот момент двигатель не выдержал.

Подо мной резко хлопнуло, ноги обдало жаром, под задницу словно какой-то силач отвесил королевский пинок, и меня буквально выбросило с мотоцикла!

Сгруппировавшись в воздухе, я покатился по асфальту, отрешенно отмечая, как лопаются одна за другой все оставшиеся Личные Защиты и понимая, что их не хватит, чтобы я остался цел после такого падения на предельной скорости.

И все же Защита меня спасла.

Если бы я покатился по дороге, ломая об асфальт конечности, здесь бы, возможно, все и закончилось, но меня выбросило в сторону, и я прилетел аккурат в стену одного из домов.

Первая Личная Защита поглотила урон от взрыва, а вторая — от столкновения со стеной, и хруст, который я услышал при контакте был не от моего позвоночника, а от бетона, которому заклинание отдало кинетическую энергию.

И все равно воздух из легких выбило капитально, и я несколько секунд потратил на то, чтобы просто вдохнуть, провожая взглядом скользящий по асфальту и дымящийся мотоцикл. А спустя мгновение и пламя тоже вспыхнуло, быстро достигнув высоты второго этажа.

Разрывы снарядов снова стали приближаться, и, едва только я понял, что снова могу дышать, тут же потратил капельку зеленой маны на то, чтобы ускорить восстановление, поднялся на ноги и что есть мочи побежал к больнице.

Тут бежать-то осталось всего ничего, я должен успеть!

Проклятье, мне бы сейчас возможность входить в Изнанку! Да мне бы ее с самого начала, с того момента, как я сел на мотоцикл — тогда бы точно все было на мази!

Но у меня ее больше не было, и все, что мне оставалось — бежать. Бежать, а потом, когда дыхание наконец выровнялось — лететь, как на коньках, уменьшив силу трения между подошвами и асфальтом почти до нуля.

Но я все равно не успел.

Взрывы снова обогнали меня и загремели где-то впереди. Я все еще не видел здания больницы целиком, поэтому оставалось только надеяться, что ее не зацепило… А если и зацепило — то не сильно.

Но все надежды пошли прахом, когда я выскочил из-за угла и увидел больницу.

Ее словно разрубили надвое исполинским и очень тупым топором. Два крыла здания остались стоять, а все, что было по центру, превратилось в руины. Там и так ради внешнего вида все было сделано, в основном, из стекла, а теперь и вовсе — перестало существовать. Только завалы бетонных обломков и торчащая гнутая арматура.

И несколько тел, лежащих на парковке прямо перед больницей.