— Нас поддержат смежные подразделения, — вместо Адама ответил Виктор. — Я договорился с их командирами, они выделят несколько орудий, которые в момент подлета начнут обрабатывать комплекс горячих источников и прилежащую территорию дымовыми снарядами. В итоге там будет так задымлено, что никто нас даже не увидит, не говоря уже о том, чтобы в нас прицелиться.
— Почему дымовыми? — удивился Нокс. — Почему не обстрелять их нормальными, осколочными?
— Потому что среди них полно носителей Дымного Доспеха, как я понимаю, — опередив Виктора, ответил я. — И им твои осколки будут как тебе — сушеный горох. Они не помешают им по нам пострелять, а то и наколдовать чего.
— Именно! — кивнул Виктор. — Кроме того, дымовые снаряды, в отличие от осколочных, почти не наносят урона зданиям и территории.
— А, может, нам это и нужно? — Лютес пожал плечами. — Сровнять это место с землей и запереть тех, кто успел спуститься в источники, там, внизу. Пусть себе кукуют, пока не помрут от голода и жажды… Хотя нет, жажда им там не грозит.
— Тоже не лучшая идея, — возразил я. — Они смогли докопаться до наклов и напасть в их тоннелях, а значит, они смогут и к источникам прокопаться тоже. И то, что они до сих пор этого не сделали, а пошли поверху, прорывая оборону, говорит только о том, что они пока еще не успели это сделать. Но скоро сделают, это как пить дать.
— К тому же, мы не можем себе позволить потерять место Силы, — поддакнул Адам. — Если оно нужно троттлистам, то, значит, и мы можем его как-то использовать против них. В смысле, как мы его еще не использовали и не знаем, как именно. В любом случае, это какое-то новое и незнакомое нам оружие и мы его уничтожим, чтобы не попало в руки врага, если придется… Но пока что приоритетной целью стоит его захват и изучение.
— Ну, и не позволить врагу воспользоваться тоже. Это самая приоритетная цель, — добавил я. — Адам, сколько у нас до вылета?
— Десять минут.
— Успею. Виктор, Ви… Дайте-ка мне свои маноматы ненадолго. Хочу их… «прокачать».
Мана после полного воссоединения ножа буквально хлестала во мне через край, поэтому и с маноматами я в этот раз управился не в пример быстрее.
Буквально пять минут — и оба ствола приобрели способность к пробиванию магических щитов, пусть и не абсолютную.
Совсем хорошо было бы, если бы получилось наложить похожие заклинания на винтовки солдат, которые шли с нами, но увы — с обычным огнестрелом такое не сработает. Пришлось бы либо заряжать каждый патрон в отдельности (причем эффект не продержался бы долго, максимум — час-другой, из-за маленьких размеров самого патрона), либо переделывать магазины, чтобы вместить в них еще и мановую батарею и артефакт, который будет питаться из нее маной, заряжая каждый последующий выстрел.
Так что удел простых солдат — простые же троттлисты, не снаряженные Дымными Доспехами…
Если, конечно, такие там найдутся.
А если не найдутся, то сразу у троих солдат за спиной, почти как у Адама, я заметил трофейные мечи троттлистов. Не иначе как сегодня эти клинки повернутся против своих хозяев…
Мы с Виктором сразу договорились, что он командует своими людьми, а я — своими, чтобы не творить хаос и неразбериху. Он легко согласился, разве что пытался переманить к себе Ванессу, чтобы она была на виду, но та тут же отказалась, утверждая, что будет в большей безопасности со мной.
И Виктор, секунду подумав, даже с этим согласился…
Адам, услышав это, ехидно улыбнулся.
Нашим транспортом стал тот самый небольшой самолет, что стоял посреди ангара. Нокс не упустил шанса спросить, почему он такой убогий, не реактивный, и все такое, на что Адам ему с усмешкой ответил, что если бы мы полетели на реактивном, то мы бы даже высоту набрать нормально не успели, как уже пора было бы прыгать.
— Не говоря уже о том, что с реактивного самолета прыгать — все равно что в бетонный бассейн без воды, — поддержала его Ванесса, ожидающая, когда в самолет погрузятся солдаты. — Потоки воздуха такие мощные, что переломают тебя, как деревянную куклу.
За штурвал снова сел Адам.
Я уже даже перестал удивляться талантам и способностям этого человека, что ни возьми — он все умеет. Стрелять, управлять дроном, драться на мечах, вести переговоры, пудрить мозги противникам, управлять машиной, самолетом и, наверное, даже космическим кораблем…
— Эй, Адам. — Я решил спросить напрямую, благо, сидел совсем рядом, в пассажирском кресле. — Есть что-то, чего ты не умеешь?
— Да, готовить, — легко ответил Адам.
— Врешь. — Я укоризненно посмотрел на него.
— Ладно, вру, — так же легко согласился Адам. — Готовлю я отлично. А вот чего я не умею, так это рисовать. Всегда какие-то каракули получаются. Беда, да и только.
Уверен, что каракули у него получаются только если он попытается нарисовать что-то художественное, а вот всякие чертежи и схемы он составляет с точностью компьютера и за время, меньшее, чем нужно мухе, чтобы один раз махнуть крылышком.
Адам принялся щелкать тумблерами на панели, и каждый из них приводил к своему эффекту — то свет в кабине загорелся, то пропеллер дрогнул и начал раскручиваться, то аппарель, по которой мы залезали внутрь, поднялась…
Когда все переключатели заняли свои места, самолет задрожал и пополз по ангару в сторону раскрытых ворот. Выведя аппарат на взлетную полосу, Адам развернул его в нужную сторону и потянулся к рации.
— Центр, это борт сорок два шестнадцать, к взлету готов.
— Сорок два шестнадцать, это центр. Взлет разрешен, — раздалось в ответ.
— Принято. — Адам повесил рацию на крючок и коротко бросил в салон, начинающийся прямо за спинкой его кресла: — Надеюсь, никого из вас не тошнит в самолете! Потому что мы взлетаем!
Пропеллер набрал обороты, смазываясь в один полупрозрачный круг, фюзеляж задрожал, чуть приподнялся…
А потом Адам отпустил тормоза и самолет покатился по взлетной полосе, наращивая скорость.
Безопасник несколько секунд держал штурвал мертвой хваткой, и, когда самолет ощутимо оторвался от земли, плавно потянул его на себя.
Я никогда до этого не летал на самолетах…
На грифонах — летал, на пегасах — летал. Даже на драконе один раз летал, правда, против его воли и вместо седла у меня была только рукоять меча, по самую гарду погруженная в основание его черепа… Но ничего из этого не сравнится с полетами на самолете, когда организм ощущает себя так, словно его закрыли в огромную стеклянную банку, а потом подкинули в воздух и забыли поймать.
И банка тоже забыла — упасть.
А ещё…
Похоже, именно меня и тошнит в самолете…
Я сплел короткое зеленое плетение, которое моментально привело меня в порядок. В желудке перестал ворочаться скользкий комок, в голове прояснилось, и все стало приемлемо. Я обернулся в салон, чтобы убедиться, что там действительно у всех все хорошо и никому не требуется такого же целительного плетения, поймал слегка тревожный взгляд Ванессы, улыбнулся ей — и тревожность тут же пропала.
Ванесса улыбнулась мне в ответ, и я сразу перевел взгляд на Адама:
— Сколько лететь?
— Да уже почти… — загадочно ответил Адам через микрофон больших наушников, таких же, как те, что были у меня на голове, а потом развернулся в салон и закричал, перекрывая шум мотора: — Виктор! Пора вызывать! Пусть начинают!
— Понял! — тем же тоном ответил Виктор и непонятно откуда достал рацию. — Сейчас вызову!
Я вытянул шею, пытаясь разглядеть с высоты горячие источники, но мы шли так высоко, что всё, что я увидел — это крошечный темный квадратик на светлой, иссушенной солнцем и ветром потрескавшейся земле мертвой зоны. Единственное место, в котором есть жизнь. И магия…
— Что-то не так! — закричал Виктор из салона. Его голос его был взволнованным. — Мне не отвечают!
— Не отвечают⁈ — Адам коротко обернулся в салон.
— Никто не выходит на связь! Нет ответа! — Виктор всплеснул руками. — Прикрытия не будет!
— А как мы будем высаживаться⁈ — спросил кто-то из солдат. — Нас же перестреляют еще на приземлении!