— В натуре! — оскорбленно поддержал ее Нокс. — Чего орешь как потерпевший⁈

— Смотри, куда ствол направляешь. — назидательно произнес я. — Ты его чуть в меня не уткнул.

— Что, правда? — удивился Нокс. — Так холостое же все равно!

— Сент Граубер прав, — встала на мою сторону Нова. — Даже если оружие холостое, даже если оружие не заряжено, даже если оно наполовину разобрано, нельзя направлять его в сторону других людей. Пусть это правило родилось из мира огнестрельного оружия, но и к нам оно относится в полной мере.

— Простите… — пробормотал Нокс, подбирая с пола маномат. — Я больше не буду.

— Конечно не будешь, сейчас же моя очередь! — Фрейя отобрала у него маномат, прижала к плечу, направила ствол в стену и спустила курок. — Эй! В чем дело?

Она нахмурилась, опустила маномат, посмотрела на него внимательно, а потом снова подняла к плечу и выстрелила. Со второго раза все сработало как надо.

— Наверное, спуск не дожала, — моментально забыв о своем конфузе, авторитетно заявил Нокс. — Тугой он.

Каролина Нова, наблюдавшая за ними, перевела внимательный взгляд на меня, и я, чтобы не вызывать подозрений, пожал плечами, вскинул маномат, подождал секунду, имитируя накачку маны, и нажал на спуск.

Разумеется, оружие выстрелило — иначе и быть не могло, ведь там полный ноксовской маны аккумулятор. А они себе еще зарядят, с них не убудет.

Дождавшись выстрела, Нова тут же потеряла ко мне интерес и перевела взгляд на оставшихся учеников, ожидая, когда они справятся со своими экземплярами. Я же опустил маномат и положил его обратно на стол, предусмотрительно развернув стволом в стену.

К концу занятия все уже умели разбирать и собирать маноматы без чужой помощи. Как сказала Нова, занятия по практической стрельбе, то есть, с боевым оружием и по мишеням, будут когда-то в будущем, а до этого момента будет продолжаться работа с холостыми экземплярами.

Обосновано это было тем, что работа с маноматами не ограничивается только лишь накачкой и стрельбой — как любой только-только созданный и до конца не обкатанный механизм, они периодически давали сбои той или иной степени критичности, причем иногда выкидывая совершенно новые фортели, с которыми прежние пользователи даже не сталкивались. Разумеется, от любого пользователя маномата требовалось уметь их устранять, чем быстрее, тем лучше, и именно этому Нова и пообещала нас научить на следующем занятии.

Ванесса, к слову, так и не явилась на маноматику — наверное, ей было можно, учитывая ее родственные связи. Зато она появилась на обеде, на том же месте, на котором я ее видел в первый раз. Мы пересеклись короткими взглядами, я чуть улыбнулся ей, она тоже наметила улыбку в ответ.

Что ж, можно с уверенностью утверждать, что какой-никакой контакт с ней я наладил. По крайней мере, она уже не плюется ядом при одном лишь виде моей физиономии, и даже вон — улыбается.

Я планировал быстро проглотить обед и уйти из общего зала, лишь бы не слышать неостановимого восхищенного трепа Нокса на тему того, как же круто прошло занятие, какая удивительная технология эти маноматы и какая красотка его напарница… Но планы поменялись, когда я увидел, что подают на обед.

А на обед подавали, как водится, сразу все.

Тут стояли огромные керамические супницы, в которых исходили паром несколько видов супов, тарелки с нарезанными сырами, колбасами, оливками, лежали на больших блюдах целиком запеченные индейки с белыми бумажными колпачками на ножках, лоханки с салатом, корзины с хлебом…

При виде всего этого разнообразия даже Нокс заткнулся — наверное, испугался, что захлебнется слюной, если продолжит болтать. Так что причина как можно быстрее свинтить из общего зала для меня перестала существовать, и я смог спокойно поесть, периодически ловя на себе взгляды Ванессы, но, к счастью, не ловя никакой поползновений с ее стороны к моим напиткам или еде. И на том спасибо.

Следующее занятие у нас должно было пройти на улице, в одном из «загончиков для магии», как я назвал про себя ограниченные разноцветными магическими щитами тренировочные площадки. Правда оказалось, что, помимо разноцветных, был еще загончик с прозрачным магическим щитом, и в него-то наш путь и лежал.

Благодаря Ноксу, который, казалось, решил попробовать от каждого блюда по кусочку, а потом еще по одному, мы оказались последними, кто пришел к нужному месту. Все остальные уже были на месте, и, разбившись по парам-тройкам обсуждали что-то свое, аристократическое, далекое от меня и потом не интересное.

— Ага, а вот и последние двое! — раздалось из-за кучки студентов, и вперед протиснулся наш преподаватель на ближайший час.

Я его, конечно, видел уже за общим преподавательским столом в обеденном зале, но особого внимания не уделял. И вот сейчас наконец смог рассмотреть его повнимательнее.

Элим Дорн, как он был отмечен в расписании, оказался маленьким и сухоньким, но очень живым на вид старичком в очках, толстые линзы которых держались на парадоксально тонких проволочных дужках. Его волосы, седые и всклокоченные, торчали в разные стороны, как воронье гнездо, присыпанное снегом, и такого же цвета под носом виднелась массивная обувная щетка густых усов.

В общем и целом, профессор создавал впечатление не от мира сего, и его слегка безумный, бегающий по округе взгляд, лишь подтверждал это впечатление. Казалось, что в любой момент старикан в бело-желтых одеждах может что-то отмочить — то ли сальтом назад прыгнуть, то ли превратиться в кролика и ускакать в лес, то ли шарахнуть ближайшего ученика каким-нибудь ядерным плетением.

Но профессор не делал ни того, ни того. Он лишь пересчитал всех по головам, а потом открыл небольшие ворота в боковой стене тренировочной площадки и сделал приглашающий жест:

— Прошу вас, дамы и господа!

Внутри оказалось мило и приятно. Ничего здесь не было, ни единого предмета мебели, вообще ни единого предмета. Только пушистая зеленая травка, покрывающая идеально ровную, словно по линейке отчерченную, плоскость земли.

— Садитесь, пожалуйста, — сказал профессор, и, подавая пример, первым усадил на траву свою тощую задницу в желтых штанах.

Я даже невольно задержал дыхание на секунду и прислушался, ожидая услышать треск ткани, пропарываемой острыми костями деда.

Студенты тоже расселись на траву напротив преподавателя полукругом, причем некоторые сперва недоверчиво потрогали ее, словно опасались испачкать свои щегольские шмотки в цветах клана. Справа от меня сел Нокс, слева — тихая брюнетка, та самая, что была в паре с рыжим мудилой Лютесом.

Дождавшись, когда все рассядутся, Дорн заговорил:

— Итак, юные маги, если кто-то еще не знает, меня зовут Элим Дорн и я буду вашим преподавателем по дисциплине «мановый контроль». Кто-то сможет дать определение этому понятию?

Само собой, я не стал поднимать руку и отвечать на вопрос — не хватало мне еще больше внимания привлекать к своей персоне. Пусть лучше другие отвечают.

Слово взяла та самая застенчивая брюнетка слева от меня, которая даже руку поднимала неуверенно, словно боялась, что ее за это отругают — всего-то на уровень головы.

— Сента Ворвуд, прошу вас, — кивнул Дорн.

— Мановый контроль — это способность контролировать ману и оперировать ею, исходя из целей и задач, стоящих перед магом, — тихо сказала брюнетка, не поднимая глаз.

— Как по учебнику! — Дорн довольно хлопнул в сухие ладошки. — Именно что «исходя из целей и задач», именно что! Многие упускают этот момент, полагают, что достаточно контролировать ману саму по себе, но это не так. Можно сколь угодно хорошо уметь контролировать чистую ману, но без адекватных навыков трансформации ее в нужный тип, а главное — без умения определять, какой тип необходим здесь и сейчас — далеко не уехать… Впрочем, сегодня мы как раз-таки будем заниматься контролем чистой маны, поскольку это база, на которой строится все остальное. И для этого мне нужно, чтобы вы разбились по парам.

Разумеется, все тут же снова встали в те пары, к которым уже успели привыкнуть, и рядом со мной снова оказалась Ванесса.