Через пару мгновений грянул залпом второй десяток пищалей. Вторая шеренга нукеров рухнула на поверх первой. Пищали грохотали десятками не переставая. Завал лошадиных и человеческих тел на дороге перед засекой быстро рос.

Вскоре на засеку вышла основная масса монголов. Все шесть полков пищальников перешли на беглый огонь по готовности. Расчеты развили максимальную скорострельность. Стреляли попеременно пулями и картечью. Для охлаждения стволов стрелки время от времени совали их в снег. Горячие стволы остывали, шипя в снегу.

Бату, поняв, что урусутские пищали стоят по обе стороны от дороги, приказал Орду и Тангкуту двигаться влево вдоль опушки, а Кадану — вправо, выискивая место, где у противника не будет пищалей. Пищалей у противника не должно было быть слишком много. Послал гонца в тыл к Шигену с приказом атаковать противника дальше за Каданом.

Монголы отступили, не выдержав убийственного огня пищалей. Тумен Кюлькана был выбит почти полностью. И с ним две сотни нукеров личной стражи хана. Сам Кюлькан, к счастью, уцелел.

Сдвинувшись на полторы тысячи шагов от дороги, нукеры Орду вышли из зоны обстрела пищальников. Воины, подскакав к засеке, спешились и принялись рубить топорами ветки с поваленных стволов. Из-за спин выстроившихся за засекой стеной щитов урусутсуих воинов на монголов посыпались стрелы. Монголы ответили интенсивной стрельбой, пуская стрелы навесом за стену щитов.

Тангкут сдвинулся еще на тысячу шагов левее, тоже дал команду своим тысячникам прорубаться через засеку. Он уже вышел из полосы, обороняемой воинами Варуна, в полосу, обороняемуюмценскими ополченцами. Ему доложили что урусуты за засекой вооружены гораздо хуже тех воинов, что стоят у самой дороги, вероятно — это ополченцы.

Кадан, а за ним и Шиген на правом фланге тоже принялись прорубаться через засеку. Причем, удар нукеров Шигена тоже пришелся в полосу, занимаемую ополченцами.

Архистратиг Галаш, увидев, что часть монголов сначала двинулась вдоль опушки ему навстречу, а затем принялась прорубаться через засеку, дал команду всем конным полкам двух своих фемов атаковать монголов в конном строю. Шесть полков общим числом в три тысячи всадников сплотились перед строем пехоты в единую массу и двинулись вперед.

Через полчаса они ударили во фланг тумену Тангкута. Силы были примерно равными. Закипела жестокая сеча. Но прорубаться через засеку нукеры Тангкута прекратили. Не до того им стало.

Гремислав, заметив маневр монголов и выдвижение конных полков мценского воинства, дал своим конникам такую же команду. Вскоре и перед фронтом надвигающихся арзамасских пеших ратей закипела жестокая сеча русских конных полков с туменом Шигена.

Варун, опасаясь прорыва монголов на флангах, направил два полка пищальников на правый фланг, два других — на левый. Два полка остались на месте, поскольку главные силы монголов все еще стояли против центра его позиции.

Хан Бату получил донесения Тангкута и Шигена о том, что им противостоят не воины, а ополченцы. Кроме того, он увидел что тумены Тангкута и Шигена с флангов атакуют массы конных урусутов. Бату направил в помощь Шигену тумен Мункэ, а на помощь Тангкуту послал Берке.

С приходом подкрепления монголам удалось оттеснить конницу Галаша и Гремислава.

На флангах нукеры Орду и Кадана смогли прорубиться через засеки и атаковать выстроивших позади засек стену щитов воинов. Воеводы конных ратей вовремя заметили эту угрозу, перебросили к атакованным участкам подкрепления и смогли удержать монголов. Подошедшие полки пищальников смогли перестрелять монголов, пробирающихся через засеки.

Удар такой же силы пришелся на мценских ополченцев, занимавших оборону левее фема Варуна. Воевода ополченческой рати, на которую пришелся удар монголов, усилил подкреплениями атакованный участок.

Бронебойные стрелы, которыми осыпали ополченцы хорошо бронированных нукеров, были не слишком эффективны. Те продолжали топорами обрубать сучья с поваленных стволов. А без сучьев стволы уже не представляли собой препятствия для передвижения пеших, и даже конных нукеров.

В то же время, плотный поток стрел монгольских воинов по ополченцам давал существенный результат. Стоявшие в стене щитов ополченцы потерь не несли, а вот лучников ополченцев стрелы поражали. Поскольку панцирей и даже кольчуг у них не было.

Через четверть часа спешенные нукеры прорубили широкий проход через засеку. Через этот проход конница монголов нанесла удар по стене ополчения. Монголы бились свирепо. Всадники бросали своих коней прямо на стену щитов, ощетинившуюся копьями. Кони своими тушами сбивали стену. Сами всадники запрыгивали с седел прямо на поднятые вверх щиты ополченцев.

Плохо вооруженные ополченцы не смогли сдержать атакующих. Монголы вырубили сначала первую стену щитов ополченцев, а потом и вторую, образованную прибывшим подкреплением.

В это время к прорыву подошел полк пищальников, усиленный двумя воинскими полками из фема Варуна. Пищальники открыли беглый огонь по пробирающимся через проход в засеке нукерам. Пищальникам удалось перекрыть проход монголам. Спешенные конники вступили в бой с нукерами, уже прошедшими через засеку. С другой стороны прорыва быстро прибывали силы ополчения.

В этот критический момент на поле боя вступили пешие фемы Галаша. Пехотинцы связали боем нукеров Шигена и Мункэ. А изготовившие к бою свои орудия артиллеристы трех артиллерийских полков дали два залпа по атакующим. Монголы не выдержали и отступили. Прорыв засеки был ликвидирован.

Прорвавшихся через засеку монголов окружили воины Истомы и ополченцы. В глубоком снегу среди деревьев продолжился упорный бой. Лишь несколько сотен конных монголов смогли прорваться и ушли в глубь леса.

Фемы мценской пехоты продолжили движение вдоль опушки к дороге на Ивановск.

Примерно так же развивалось сражение и на восточном фланге. Воины Истомы отразили удар нукеров Орду. А тумен Тангкута при поддержке нукеров Берке прорвал оборонительный порядок арзамасского ополчения. Однако, подошедший вскоре полк пищальников при поддержке пехотных полков и ополченцев, а затем и подоспевших арзамаских фемов, перекрыли прорыв. Лишь около полутысячи нукеров смогли уйти через засеку в лес.

Арзамасская пехота продолжила движение к дороге. Пространство для маневра монголов неуклонно сжималось. Рати Галаша и Гремислава теперь разделяло всего четыре версты. А с севера подошли владимирские фемы Лавра, сомкнув фланги с арзамасцами и мценсцами. От фронта владимирских фемов до опушки леса тоже осталось меньше четырех верст.

После отбитого русскими в центре позиции натиска, конные нукеры Бату отошли на две сотни шагов и снова выстроились в шесть шеренг по шесть сотенвоинов. Пищали урусутов прекратили стрельбу. Хан Бату, привстав на стременах, внимательно наблюдал за ходом битвы, пересказывая происходящие изменения обстановки лежащему рядом с ним в санях Субэдэю. От его внимания не укрылось, что большую часть пищальников полководцы противника перебросили на фланги.

За шеренгами всадников выстроились в сплошной ряд сани осадного корпуса с установленными на них защитными стенками, сделанными из толстых досок. Лошадей из них выпрягли. А за образовавшимися укрытиями мастера установилив ряд все 16 баллист. По опыту боев в Булгарии, Бату знал, что пули пищалей на дистанции в 200 шагов не пробьют установленные на санях деревянные щиты.

За баллистами в том же порядке выстроился почти полнокровный тумен Бурундая. А за ним — остаток тумена Бату.

Когда под пушечными залпами урусутов фланговые тумены начали отступать к центру, Бату повелел дать сигнал к атаке. Взревели трубы. Выстроившиеся перед щитами шеренги нукеров расступились в стороны. Рабочие осадного корпуса начали толкать вперед сани со щитами и сани с катапультами. Залп пищалей пришелся по щитам и вреда почти не причинил.

Как только катапульты вытолкали на дистанцию уверенного выстрела до боевого порядка урусутов, громыхнули сигнальные барабаны, и горящие зажигательные снаряды полетели на урусутов.